«Obscurity often brings safety».
/ «Безызвестность часто приносит безопасность». /
Многие баснописцы, в том числе и Джозеф Джейкобс[1], заимствовали сюжеты басен у знаменитого Эзопа.
Басни Эзопа отличаются краткостью и лаконичностью, а мораль его произведений проста, но от этого она не теряет своей главной ценности.
Замечательный материал для изучения английского языка. Слушаем и читаем с переводом каждого предложения.
“Well, little one,” said a Tree to a Reed that was growing at its foot, “why do you not plant your feet deeply in the ground, and raise your head boldly in the air as I do?”
/ «Ну, малыш, – сказало Дерево Тростнику, который рос у его подножия, – почему ты не упираешься ногами глубоко в землю и смело не поднимаешь голову в воздух, как это делаю я?» /
“I am contented with my lot,” said the Reed. “I may not be so grand, but I think I am safer.”
/ «Я доволен своей участью», – сказал Тростник. «Может, я и не такой великий, но я думаю, что я в большей безопасности». /
“Safe!” sneered the Tree. “Who shall pluck me up by the roots or bow my head to the ground?”
/ «В безопасности!» – усмехнулось Дерево. «Кто вырвет меня с корнем или склонит мою голову к земле?» /
But it soon had to repent of its boasting, for a hurricane arose which tore it up from its roots, and cast it a useless log on the ground, while the little Reed, bending to the force of the wind, soon stood upright again when the storm had passed over.
/ Но вскоре ему пришлось раскаяться в своем хвастовстве, потому что поднялся ураган, который вырвал его с корнем и бросил на землю бесполезным бревном, в то время как маленький Тростник, согнувшийся под напором ветра, вскоре снова выпрямился, когда буря миновала. /
Басня в обработке выдающегося русского баснописца Ивана Андреевича Крылова
С Тростинкой Дуб однажды в речь вошел.
«Поистине, роптать ты в праве на природу»,
Сказал он: «воробей, и тот тебе тяжел.
Чуть легкий ветерок подернет рябью воду,
Ты зашатаешься, начнешь слабеть
И так нагнешься сиротливо,
Что жалко на тебя смотреть.
Меж тем как, наравне с Кавказом, горделиво,
Не только солнца я препятствую лучам,
Но, посмеваяся и вихрям, и грозам,
Стою и тверд, и прям,
Как будто б огражден ненарушимым миром.
Тебе всё бурей – мне всё кажется зефиром.
Хотя б уж ты в окружности росла,
Густою тению ветвей моих покрытой,
От непогод бы я быть мог тебе защитой;
Но вам в удел природа отвела
Брега бурливого Эолова владенья:
Конечно, нет совсем у ней о вас раденья». –
«Ты очень жалостлив», сказала Трость в ответ,
«Однако не крушись: мне столько худа нет.
Не за себя я вихрей опасаюсь;
Хоть я и гнусь, но не ломаюсь:
Так бури мало мне вредят;
Едва ль не более тебе они грозят!
То правда, что еще доселе их свирепость
Твою не одолела крепость,
И от ударов их ты не склонял лица;
Но – подождем конца!»
Едва лишь это Трость сказала,
Вдруг мчится с северных сторон
И с градом, и с дождем шумящий аквилон.
Дуб держится,— к земле Тростиночка припала,
Бушует ветр, удвоил силы он,
Взревел и вырвал с корнем вон
Того, кто небесам главой своей касался
И в области теней пятою упирался.